Книга Путь Светлячка  - Юлия Монакова

— Но мы и не «Весну на Заречной улице» снимаем, — закатывал глаза режиссёр. — Сейчас таких типажей, как Татьяна Сергеевна Левченко, просто нет. Вымерли, как динозавры, вместе с советской властью…

И тут Тима вдруг осенило.

— Светлана Звёздная! — воскликнул он, моментально оживляясь. Глаза его заблестели в лихорадочном возбуждении. — По-моему, идеальный вариант! И красота, и ум, и типаж подходящий, как мне кажется.

— Звёздная? — Федорчук наморщил лоб. — Погоди-ка, а она разве снимается сейчас? Я сто лет о ней ничего не слышал. Она, вообще-то, жива?

— Типун тебе на язык, — отозвался Тимофей. — Ей сейчас всего-то около сорока лет.

— Такая старая? — разочарованно протянул собеседник. — Нет, друг мой, так дело не пойдёт. Где это видано, чтобы пацаны влюблялись в сорокалетних тёток?

— Да ну тебя, — разозлился Тимофей. — Она не тётка. Мне кажется, нужно пригласить её… хотя бы попробовать. А вдруг это именно то, что нам надо?

На самом деле, это была чистой воды импровизация. Жуткая авантюра! Тимофей и сам не знал, где сейчас Светлана и что с ней происходит. Он понятия не имел, как она выглядит — может быть, действительно постарела и обабилась… Но, ухватившись за шанс разыскать любимую актрису, он теперь ни за что не хотел его упускать.

— Что мы теряем? — продолжал он убеждать Федорчука. — Я найду её, приглашу на съёмки… она приедет, и ты сам посмотришь, какова она в деле.

— Ну, хорошо, — нехотя сдался режиссёр. — В конце концов, почему бы и правда… не посмотреть. Но даю тебе на всё про всё не больше пары дней. Если к пятнице ты не разыщешь свою Звёздную и не доставишь на съёмочную площадку, начинаем снимать одну из отвергнутых тобою кандидатур. Вот, эта последняя… как её — Настя Кошкина, да?..

— Я найду Светлану, — пообещал Тим. — Я обязательно её найду.

Звёздная долго возилась с замком, негромко ругаясь себе под нос. Тима колотила мелкая дрожь от волнения. Несколько раз он переложил жутко мешающий ему розовый букет из одной руки в другую. Он не мог поверить в то, что вот прямо сейчас дверь распахнётся, и…

Дверь распахнулась.

Тим жадно впился в глазами в лицо женщины, которая стояла перед ним. Поначалу — в самые первые секунды — его охватила настоящая эйфория. Мечта его детства, любимая актриса, обожаемая Светлана Звёздная была от него на расстоянии вытянутой руки! В это невозможно было поверить, нельзя было в полной мере осознать.

Затем благостный туман в его глазах рассеялся и зрение обрело былую резкость. Тим почувствовал себя так, словно его ударили под дых.

Что?! Вот это и есть — Светлана Звёздная?!

Выглядела она просто ужасно, если не сказать хуже. Нездоровый цвет лица — как у человека, давно не выходившего на свежий воздух… Огромные синяки под глазами… Бескровные губы… Волосы, висящие неопрятными сосульками — похоже, расчёска не касалась их как минимум несколько дней… И — худая, боже, какая же она была худая!

Тим потрясённо сглотнул, уставившись на актрису во все глаза. Той, похоже, не очень-то понравилось такое навязчивое бестактное внимание.

— Вы кто? — осведомилась она сердито. — Чего в дверь ломитесь?

Он перевёл дыхание.

— Простите… простите за беспокойство, Светлана. Я к вам по делу.

— Ну? — она поплотнее запахнула полы старого застиранного халатика и обхватила себя руками за плечи. — Говорите быстрее, тут дует…

— А вы не пригласите меня войти? — нерешительно спросил он. — Не хотелось бы о делах… на лестнице.

На самом деле, Тим уже понимал, что его затея со съёмкой Светланы в собственном клипе с треском провалилась. Достаточно было одного взгляда на актрису, чтобы понять — она это не потянет. Она явно не в форме, и вообще не похожа на саму себя… Но от растерянности он не смог сказать ничего другого. Теперь же мозг лихорадочно искал пути выхода из сложившейся неловкой ситуации. Хоть бы она отказалась впускать его в квартиру, что ли, мелькнула трусливая мыслишка.

Некоторое время Светлана и в самом деле сомневалась, с задумчивым подозрением рассматривая его лицо. На маньяка Тим не тянул, на грабителя — тем более. Поколебавшись ещё пару мгновений, она всё-таки посторонилась, давая ему пройти.

— Входите. Только у меня не убрано. Не обращайте внимания, — сказала она, и впервые в её голосе послышались чуть виноватые нотки, словно она стыдилась той картины, которую мог увидеть незваный гость.

А здесь действительно было, чего стыдиться. Жильё пахло затхлостью и запустением. Несмотря на то, что Светлана сразу же пригласила Тима проследовать за ней в кухню, он успел зацепить краем взгляда обстановку в единственной жилой комнатке и с трудом скрыл свой шок. В таких-то условиях обитает суперзвезда советского кино?! В это невозможно было поверить. Мебели в комнате практически не было, даже дивана или кровати. На полу сиротливо лежал матрас с наваленным на него сверху тряпьём, видимо, служившим актрисе вместо одеяла. Роль гардеробной выполнял старый кривоногий стул, на котором в беспорядке лежала какая-то скудная одежонка.

Кухня оказалась не лучше: унылая, безликая, пустая. Газовая плита, старенький холодильник, исцарапанный деревянный стол, пара табуретов, полка для посуды над раковиной — вот и всё. Светлана опустилась на одну из табуреток и молча кивнула Тиму, приглашая присаживаться на другую. Её — всё ещё слегка недоумевающий — взгляд остановился на букете роз, который Тим по-прежнему прижимал к груди.

— Ах, да… — он спохватился, чувствуя себя последним идиотом. — Это вам! — и неловко сунул цветы ей в руки. Светлана растерялась ещё больше.

— Мне? Правда? — пролепетала она недоверчиво.

— А вы думаете, я с собой этот веник просто так таскаю, в качестве модного аксессуара? — мрачно пошутил он, почему-то разозлившись. Ему невыносима была сама мысль о том, что женщина, которой прежде дарили цветы корзинами, теряется от вида самого обычного букета.

Светлана держала розы и в смятении озиралась по сторонам, соображая, куда бы их пристроить. Тим уже понял, что такая роскошь, как ваза, в этой квартире вряд ли сыщется. Наконец, Светлана распахнула дверцу холодильника и вытащила оттуда трёхлитровую банку со щербатым горлышком. Внутри сиротливо плавал единственный огурец. Она переложила огурец на блюдце, выплеснула остатки рассола в раковину, сполоснула банку (кран при этом заревел, как иерихонская труба) и заново наполнила её водой. После этого розы, наконец, обрели своё законное место.

Тим наблюдал за всеми этими манипуляциями с возрастающим раздражением. Он клял себя последними словами за то, что решился разыскивать Звёздную — получи теперь, мечтатель, доволен? Всегда больно видеть, как рушатся идеалы. Больно и жалко… Ему было неловко находиться на этой затрапезной кухоньке, стыдно смотреть в глаза хозяйке, и он изнывал от желания поскорее свалить. Перед тем, как опуститься на табуретку, он еле удержался, чтобы не протереть её сиденье собственным носовым платком.